Павел Губарев «Русская весна»: борьба за демократические права и социальную справедливость

Генезис Украины и украинцев. Майдан как точка бифуркации «строительства нации»

Украина – огромная по европейским меркам многонациональная страна. Находясь на линии цивилизационного разлома западной и российской цивилизаций, она породила множество субэтносов и идентичностей, замешанных на принятии и непринятии тех или иных элементов культуры и цивилизации соседствующих народов. До 1939 года, украинцы являлись национальными меньшинствами сопредельных государств и нередко подвергались гонениям на религиозной, национальной и культурной почве, а окончательное воссоединение украинских земель произошло лишь в составе Украинской ССР. При этом тогда самоназвание «украинцы» не было так широко распространено. Широкое распространение данный этноним получил только в советский период истории Украины.

В состав Украины вошли и территории, где украинцы являлись национальным меньшинством, в частности, Донбасс и полуостров Крым. С процессом объединения Украины совпало возникновение украинской государственности, формировавшейся на основе советской идеологии – принципах интернационализма, равенства и социальной справедливости. Таким образом, противоречия между национальностями и субэтносами Украины сглаживались, а различия в образе жизни не оказывали влияния на мировоззрение украинцев. В советской исторической науке развивали понятие «братских народов» русских, украинцев и белоруссов. Противостояние же региональных кланов внутри страны, разумеется, имело место, однако оно не затрагивало вопросов национальной идентичности.

Ситуация претерпела изменение лишь с распадом СССР, вследствие спровоцированного центробежными тенденциями роста украинского национализма.
Идеология независимой Украины оказалась актуальной лишь для западных регионов, а также для Киева, следовавшего в фарватере глобальных информационных и политических трендов. Вследствие этих процессов, на Украине возникла новая линия противостояния регионов и их деление по сортам.
Новой идеологией украинского чиновничества стал национализм, направленный не столько против национальных меньшинств Украины, сколько против носителей прежней идеологии. При этом западные регионы, в силу своей склонности к национализму и антикоммунизму, были объявлены «культурной элитой», а индустриальные регионы (русские и русскоязычные в своём абсолютном большинстве) – гражданами второго сорта. Конфликт регионов могли бы сгладить реформы, направленные на предоставление регионам некоторой самостоятельности. Однако этому препятствовала идеология создания «нового украинца», путем навязывания единого языка и общей идентичности. В качестве примера, на Украине предлагалась модель объединенной Бисмарком Германии, при этом возражения, касательно опасности повторения Украиной соответствующих этапов становления, всерьез не рассматривались.
Итогом более чем двадцатилетнего процесса материализации гражданина «нового типа» стал киевский Майдан, превращенный в эдакую гигантскую реторту, где должен был зародиться прототип «сверхукраинца», воплотившего идеалы унитаристского проекта. Именно этот унифицированный «сверхукраинец» оказался неприемлем для жителей Донбасса и Крыма, как способ уничтожения региональной, субэтнической и этнической идентичности. Именно против «сверхукраинца», а вовсе не против украинского народа, его культуры и государственности было направлено антифашистское восстание на Донбассе, итогом которого стало зарождение новой новороссийской идентичности.
Восстание в Крыму и на Донбассе- это борьба за демократические права

Трансформация советского общества в постсоветское шла под лозунгами о демократии и гражданских свободах. Между тем, в реальности, эти процессы не имели ничего общего ни с народовластием, ни с правами человека. И дело не только в утрате фундаментальных гражданских прав, которыми человек был обеспечен в советском обществе – права на труд и социальные гарантии – в постсоветском обществе носители «неправильной идеологии» все также подвергались гонениям. Вот только «правильная» и «неправильная» идеологии поменялись местами.

Очень странное поведение со стороны мирового правозащитного сообщества имеет место и в ходе последних событий на Украине. Украинские и международные правозащитники отстаивали право боевиков Майдана нападать на милицию, применять пиротехнику, захватывать административные здания, и даже оборудовать в этих зданиях пыточные комнаты. Все это – вплоть до захвата отделений милиции и разграбления оружейных комнат, выдавалось за мирный протест, а любые попытки власти противопоставить силу вызывали возмущение правозащитников, и расценивались как факты нарушения гражданских прав. Между тем, силы захватившие власть в Киеве, в тот же день получили карт-бланш на любые формы насилия на юго-востоке. Европейские и американские политики и масс-медиа, еще вчера причитавшие по поводу избиения вооруженных свето-шумовыми гранатами и травматическими пистолетами «детей», вдруг, перестали замечать реальные военные преступления – артиллерийские обстрелы школ, больниц, и жилых районов на Донбассе.

Игнорирование правозащитным сообществом нарушений гражданских прав с позиции государственнической целесообразности, имеет на Украине многолетнюю историю. Все начиналось с закона о языке, когда в двуязычной де-факто стране, государственным языком был объявлен только украинский. На тот момент, статус украинского, как государственного языка, носил лишь номинальный характер – Конституция Украины и закон о языке гарантировал их фактическое равноправие. Русский язык, наравне с украинским, должен был использоваться во всех сферах жизни: в делопроизводстве, образовании, в СМИ, и судах. Однако, на деле этот закон игнорировался. Украинские законодатели, с маниакальным упорством штамповали антиконституционные законы и подзаконные акты, направленные на ограничение сферы применения русского языка. Прежде всего, в образовании и делопроизводстве. Таким образом, власти Украины выталкивали из процесса госуправления представителей индустриальных регионов, и одновременно укрепляли институт неравенства. Русский язык на Украине – язык среднего класса, и язык рабочих окраин больших городов. То есть, язык наиболее конкурентоспособной части эгалитарных масс.

Между тем, украинское правозащитное движение полностью игнорировало правозащитный и социальный аспект языковой проблемы, рассматривая борьбу за права русскоговорящего населения исключительно в плоскости ирредентизма и сепаратизма. Результатом этой политики и стало восстание русской ирреденты в Крыму и на Донбассе, актуализация проекта «Новороссия», как ответной реакции на многолетнюю дискриминацию. Между тем, Донбасс и Новороссия в целом, остаются многонациональным регионом. Мы четко осознаем присутствие в Новороссии сильной украинской ирреденты, и считаем защиту ее прав одной из первоочередных задач в процессе построения нового государства.

Социальные ориентиры «русской весны»

Донбасс и большая Новороссия – традиционно рабочие регионы, а их история неразрывно связана с историей борьбы рабочих за социальное равенство и социальную справедливость. Пребывание в составе независимой Украины обернулось для индустриальной Новороссии не только дискриминацией по языковому и национальному признаку, но прежде всего крахом социального государства. На ранних этапах украинской независимости, именно Донбасс стал центром протестной активности, как реакции на создание и укрепление в постсоветской Украине институтов социального неравенства. Отказ от социалистической экономической модели обернулся для региона настоящей катастрофой – сокращение и закрытие предприятий как нерентабельных, разграбление и распил на металлолом заводов, фабрик и шахт носили беспрецедентный характер, и отбросили жизненные стандарты на уровень хищнического капитализма позапрошлого столетия.

В итоге, сформировавшаяся на Донбассе криминально-олигархическая модель, создала сильные политические кланы. Эти кланы, в своей борьбе за влияние в Киеве, привыкли прикрываться народом Донбасса, выступая от его имени. Местные элиты запугивали население региона ростом национализма в Киеве, выставляя себя в качестве защитников интересов населения. Однако, как показали события прошлого года, донецкие политики и олигархи не справились со своей задачей. Они предали свой народ ради сохранения части своих капиталов, передав управление страной в руки национал-радикалов без сопротивления. В итоге, донецким шахтерам, металлургам и безработным пришлось самостоятельно, с оружием в руках отстаивать свои права и свободы.

Управленческий класс продемонстрировал неспособность защищать интересы народа. Его возвращение на Донбасс, а вместе с ними и возвращение прежних порядков, на наш взгляд бессмысленно. Таким образом, Донбасс получил уникальный шанс построения государства нового типа, основанного на принципах социальной справедливости и равенства.